Неточные совпадения
Ему живо представлялась картина, как ревнивый
муж, трясясь от волнения, пробирался между кустов, как бросился к своему сопернику, ударил его ножом; как, может быть, жена билась
у ног его, умоляя о
прощении. Но он, с пеной
у рта, наносил ей рану за раной и потом, над обоими трупами, перерезал горло и себе.
— И правда, — резко решила генеральша, — говори, только потише и не увлекайся. Разжалобил ты меня… Князь! Ты не стоил бы, чтоб я
у тебя чай пила, да уж так и быть, остаюсь, хотя ни
у кого не прошу
прощенья! Ни
у кого! Вздор!.. Впрочем, если я тебя разбранила, князь, то прости, если, впрочем, хочешь. Я, впрочем, никого не задерживаю, — обратилась она вдруг с видом необыкновенного гнева к
мужу и дочерям, как будто они-то и были в чем-то ужасно пред ней виноваты, — я и одна домой сумею дойти…
Сердце ее раздиралось противоположными ощущениями; ей хотелось пасть к ногам
мужа и просить
у него
прощения и совета; но она боялась его гнева, боялась за Никиту Романовича.
Живет какой-нибудь судья, прокурор, правитель и знает, что по его приговору или решению сидят сейчас сотни, тысячи оторванных от семей несчастных в одиночных тюрьмах, на каторгах, сходя с ума и убивая себя стеклом, голодом, знает, что
у этих тысяч людей есть еще тысячи матерей, жен, детей, страдающих разлукой, лишенных свиданья, опозоренных, тщетно вымаливающих
прощенья или хоть облегченья судьбы отцов, сыновей,
мужей, братьев, и судья и правитель этот так загрубел в своем лицемерии, что он сам и ему подобные и их жены и домочадцы вполне уверены, что он при этом может быть очень добрый и чувствительный человек.
Впрочем,
у Софьи Николавны лежал свой камень на сердце: она еще не решилась и не знала, как поступить с
мужем, который осердился в первый раз за обидные слова об Александре Степановне: дожидаться ли, чтоб он сам обратился к ней, или прекратить тягостное положенье, испросив
у него
прощенья и своей любовью, нежностью, ласками заставить его позабыть ее проклятую вспыльчивость?
Оставшись наедине с
мужем, Софья Николавна в волнении и слезах бросилась к нему на шею и с глубоким чувством раскаянья вновь просила
у него
прощенья, обвиняя себя гораздо более, чем была в самом деле виновата.
Но тут поняла и она, что нет и
у нее
прощения и не будет никогда — и сама смерть не покроет оскорбления, нанесенного ее чистому, материнскому лону. И только Саша, мальчик ее, в одну эту минуту жестокого сознания возрос до степени высочайшей, стал сокровищем воистину неоцененным и в мире единственным. «В нем прощу я отца», — подумала она, но
мужу ничего не сказала.
В припадке исступления Анна Павловна решилась идти пешком в усадьбу его, которая, она слыхала, в десяти всего верстах; идти туда, чтобы только видеться с ним и выпросить
у него
прощение в невольном проступке, и, вероятно бы, решилась на это; но приехал
муж, и то сделалось невозможно.
Владимир. Я был там, откуда веселье очень далеко; я видел одну женщину, слабую, больную, которая за давнишний проступок оставлена своим
мужем и родными; она — почти нищая; весь мир смеется над ней, и никто об ней не жалеет… О! батюшка! эта душа заслуживала
прощение и другую участь! Батюшка! я видел горькие слезы раскаяния, я молился вместе с нею, я обнимал ее колена, я… я был
у моей матери… чего вам больше?
Софья (
мужу). Проси
у них
прощения, это всё хорошее, что мы можем сделать…
В пятницу перед исповедью Меркулов просил
прощения у дочери своей, Марьи Васильевны, и
у мужа ее, пьяницы Тараски. Не говевший Тараска торопливо дошивал сапоги, сосредоточенно шипя дратвой, но к тестю отнесся внимательно и на его низкий поклон ответил поклоном и покаянными словами...
Степанида. Сманил, сманил. Горя-то, горя-то что было! Ну, да уж нечего делать, не воротишь. Только получаем мы от нее письмо из Москвы. Вот оно и теперича со мною… Всё так с собой и ношу. Пишет, просит
прощения и благословения от нас нерушимого, и что как приехали они в Москву, он на ней женился, и
у него семья и торговля, всё как следует, и что живет она благополучно и с
мужем в любви.
Он на коленях стал просить
у нее
прощения, снова обратившись в ребенка, и главное, снова обратившись в хорошего мальчика, каким он был; он умолял ее ничего не говорить ее
мужу, которого он все-таки любил. Он казался таким огорченным, таким искренним, что она простила и улыбнулась.
Супруги жили вместе до начала 1784 года, когда из перехваченного письма жены Александр Васильевич убедился, что ее чувство к Кржижановскому не было «безумной шалостью скучающей женщины», как объяснила она
мужу, прося
у него
прощения. Они расстались окончательно.
Первою мыслью ее явилось ехать в Петербург к
мужу, о болезни которого она знала, и на коленях вымолить
у него
прощение за нанесенные ею ему обиды. Без этого
прощения ее остальная жизнь представлялась ей адом.
Сильнее всех испугалась попадья: она плакала и просила
прощения; руки и ноги
у нее дрожали, и тряслась голова, и весь вечер она не отпускала от себя
мужа и старалась ближе сесть к нему.
Бессердечная женщина заплакала, и
муж попросил
у нее
прощения, объяснив, что только набитый дурак может обращать внимание на слова такого неисправимого осла, как он. Понемногу она успокоилась и спросила...